Рецензии на спектакли

Интервью, статьи

Ссылки:
«Эраст Фандорин»

Блюдо от шеф-повара

Эту премьеру называют мировой. В смысле, что впервые на сцене представлен роман Бориса Акунина «Азазель». На роль Эраста Фандорина худрук театра Алексей Бородин пригласил недавнего выпускника Щепкинского училища Петра Красилова.

Минут через десять после начала спектакля становится ясно: скучно не будет. Вот две дамы наперебой рассказывают Эрасту Фандорину про загадочное самоубийство юноши – это обещает хорошо закрученную интригу; девушка (Нелли Уварова) влюблено смотрит на Фандорина – это обещает лирическую историю; ее гувернантка (Елена Галибина), похожая на встревоженную сову в шляпке с хохолком, что-то с акцентом лопочет – значит, порой нам будет смешно.
Все эти ожидания оправдываются. Алексей Бородин поставил занимательный спектакль, не «испорченный» современной эстетикой. Борис Акунин написал роман «памяти девятнадцатого века», Алексей Бородин поставил спектакль в память о психологическом театре. Пусть на малой сцене РАМТа Нина Чусова и Николай Рощин упражняются в поиске современных театральных форм – на большой поставлен спектакль, свидетельствующий, что званием «академический» театр награжден неслучайно. Акунинская ирония, скрытые и явные отсылки к русским романам в спектакль Бородина не входят. Ну и не надо. Здесь – ясные образы, занимательный сюжет, внятная история, четкое разделение добра и зла, добродушные с виду злодеи и честные, отчаянные молодые люди. Никакого постмодернизма. Никакой сложности.

Тем, кто романа не читал, наверняка спектакль доставит большое удовольствие. Тем, кто прочел – вряд ли, ведь главное тут интрига и актерская игра, вполне приличная, но не более.
Исполнитель роли Фандорина, Петр Красилов, по замыслу Бородина, должен был сыграть героя, в котором, быть может, нуждается наше время: молодой, чистый, неподкупный, наивный и далее по списку. Время от времени он под музыку бежит на месте: то за ним гонятся, то он сам преследует кого-то, то бежит от горя – бомбой разорвало его невесту. Этот бег на месте, постоянно меняющиеся декорации, стремительность следующих друг за дружкой сцен, конечно, добавляют динамизма, но… Нет, ворчать по поводу наивности постановочных средств, наверное, не стоит. Как говорится, не надо требовать от бифштекса свойств мороженного. Тем более, что, судя по огромному количеству завороженных спектаклем старшеклассников (и не только по этому), спектакль создан в большей степени для них.
РАМТовские романтические юноши, убивающие себя и друг друга из-за любви, тайные организации, созданные с целью захвата мирового господства, воскресающие покойники, конечно, вряд ли произведут сильное впечатление на тех, кому не до шестнадцати.

Спектакль вышел проще романа (что неизбежно) и своей, опять же неизбежной театральной условностью усилил впечатление сказочности, «сочиненности» акунинской прозы – столько счастливых совпадений, чудесных спасений, случайных встреч, происходящих по воле автора. Поэтому трагический финал выглядит насильственно припаянным к постановке. А жертвенный огонь в глазах актеров, сгущающийся по мере того, как спектакль движется к финалу – как куплет из какой-то другой песни.
В моменты, когда проявляется претензия режиссера на создание чего-то большего, чем театральный детектив, этот легкий и милый спектакль словно обретает гири. И тогда у критика сразу появляется возможность сказать: ну, раз тут и претензия на представление нового героя (недаром роман «Азазель» в сценической версии назван «Эраст Фандорин») и несоответствующая стилистике спектакля сверхзадача, то отнесусь-ка я этому действу со всей серьезностью, на которую оно порой провоцирует. И потребую-таки от бифштекса свойств мороженного. Раз повар порой пытается посыпать сахаром кусок мяса. Хотя, всякие бывают деликатесы. И этот очень многим придется по вкусу.


Артур Соломонов
GZT.RU, 23.05.2002 г.