Рецензии на спектакли

Интервью, статьи


Ссылки:
«Идиот»


Мог выйти Достоевский

Известный французский хореограф поставил Достоевского в русском драматическом театре. От прославившегося в области современного танца Режиса Обадии естественно было ожидать доминанты пластики над словом. Хотя сам факт того, что режиссер-хореограф пришел со своей затеей не в балетную, а в драматическую труппу, говорил о том, что замышляется нечто синтетическое, чему трудно найти точное жанровое определение. На пресс-конференции сам Обадиа признался: "Два месяца я отказываюсь назвать жанр. Это и не драма, и не балет..." Ну да бог с ними, с буквоедскими терминами. В конце концов и на территории драмы и тем более на ниве современного танца все уже давно смешалось. Равно как пластическими фантазиями по мотивам великих классических текстов, так и "разговорными" вариациями никого не удивишь. При этом и то и другое может своевольно убегать от оригинала на любое, надобное собственному драгоценному миру постановщика расстояние.

И все же Обадиа в РАМТе – сюжет эксцентрический. Театр – молодежный, при всех экспериментах последних лет не оставляющий просветительских стараний и сопрягающий классику с нуждами юной аудитории. Протанцевать на этой сцене Достоевского? Однако!
В результате же в спектакле оказалось больше текста, нежели движения. Место в нем нашлось не то что Мышкину, Рогожину и Настасье Филипповне, но даже сыну Павлищева и Ипполиту. Так что наших отпрысков, не читавших длинного романа, вести на этот спектакль можно. По крайней мере, самые прямые сюжетные линии "Идиота" ими будут на спектакле усвоены.

Между тем истовая готовность молодой и весьма сильной труппы РАМТа к подобной работе не может не вызвать уважения. "Идиот" – копродукция этого театра, Государственного театра Наций, в середине 90-х впервые открывшего этого хореографа для Москвы, Компании Режиса Обадии при поддержке Посольства Франции в России и Французского культурного центра. Хореограф обратился в Театр Наций, и его директор Михаил Чигирь остановил свой выбор на рамтовском коллективе, подозревая в нем недюжинный пластический потенциал. Он не ошибся. Обадиа, конечно, обуздал свой хореографический размах, понимая, что обученные драме артисты выше определенной головы не прыгнут. Но с тем, что предложено, актеры справились. Впрочем, это на взгляд критика, привыкшего анализировать драматические спектакли. Специалист по балету, в свою очередь, может подобным же образом оговорить его разговорную часть. Думаю, если бы тот же состав сыграл "Идиота" как полноценную драму, выиграли бы и диалоги, и психология, и атмосфера. И напротив, если бы Обадиа вознамерился поставить балет "Идиот", с этой затеей следовало отправиться в балетный коллектив. В нашем же случае некое "сидение" одновременно "на двух стульях" оказалось неизбежным. Как бы ни было много в спектакле текста, режиссер, строя мизансцену, мыслит категориями пластики.

И физически ощущаешь, как это тяжело актерам, как обуздывают они собственное драматическое начало. Кажется, выворачивать души наизнанку, выполняя при этом визуальные, графические задачи, им тяжелее, нежели овладеть приемами современной хореографии. Поэтому артисты поочередно выпадают из рисунка: то А.Блохин, замечательно играющий Лебедева, то И.Исаев – весьма убедительный Фердыщенко, то красавица И.Низина – Настасья Филипповна, то А.Доронин, способный еще не так "рвануть" Ипполита. Собственно, все артисты могли бы "рвануть", если бы не законы этого зрелища, не имеющего жанрового определения. Говорят, посмотрев ряд спектаклей РАМТа, Режис Обадиа практически сам осуществлял кастинг. Чутье его не обмануло: Д.Баландин может сыграть Мышкина, А.Устюгов – Рогожина, Е.Редько – Ганю Иволгина. Но сделано то, что сделано, в рамках предложенного жанрового симбиоза. Подобный опыт, разумеется, бесценен для рамтовских артистов – ничего подобного в их практике еще не было. Даже по типажности сочинение Достоевского точно разошлось на труппе. Это хорошо видно, когда в действие вступает видео (В.Старонь, Польша) и на экран крупным планом проецируются то демонический профиль Е.Редько – Иволгина, то светлый лик Д.Баландина – князя Мышкина, то опрокинутое лицо Настасьи – И.Низиной, то отчаянная физиономия Рогожина – А.Устюгова.

Конечно, подобный экзотический "компот" трудно воспринимать как цельное и законченное блюдо. Разноязычие здесь обеспечено не столько тем фактом, что француз работал с русским текстом, сколько попыткой соединить этот самый текст с хореографией. Идея-то на самом деле принадлежит супруге постановщика Елизавете Вергасовой. Она написала инсценировку, она же подобрала музыку. Скорее всего, в самой инсценировке (не в либретто, что было бы хореографу ближе и понятнее) заложена "перечислительная" структура зрелища. Поговорили – протанцевали. Танец слишком часто составлен из набивших руку (или ногу) приемов, к тому же выглядит всего лишь повтором или иллюстрацией только что сказанного. Хотя должен был бы стать самостоятельно "говорящим" элементом, как это однажды и произошло в сильной пластической сцене, предшествующей несостоявшейся свадьбе князя Мышкина.

Продвинутые знатоки "модерн-данса" вряд ли найдут в новой постановке Обадиа что-то судьбоносное. Да и в ряду драматических интерпретаций Достоевского этот "Идиот" открытием не станет. А вот ансамблевый дух спектакля, потрясающая готовность одаренной рамтовской молодежи к переменам актерской участи, безусловно, впечатляют.


Наталия Каминская
Газета "Культура", №41(7449), 21-27.10.2004 г.

Copyright © nizina-irina.narod.ru.

Сайт создан в системе uCoz