Рецензии на спектакли

Интервью, статьи

Ссылки:
«Роман с кокаином»

Не сыпь аспирин в кокаин

Случающиеся время от времени на театре увлечения каким-нибудь одним названием распространяются не только на пьесы, растиражированные до предела вроде чеховской «Чайки» или шекспировского «Гамлета». Нынешний сезон открыл для публики произведение, вообще не имеющее сценической истории: «Роман с кокаином» таинственного писателя М. Агеева, сочиненный в тридцатых годах XX века.
Поистине роскошная проза, вбирающая в себя черты и набоковского, и Андриевского, и бунинского стиля, наполненная блестящими оборотами, легкая и пронзительная, идеальна для чтения. Случались в разные годы среди активно читающей публики просто повальные увлечения «Романом...». Как выяснилось, под данное влияние попали и некоторые режиссеры, решившие в одночасье воплотить «Роман...» на сцене. Почти одновременно интригующее название появилось в репертуаре Российского молодежного театра, где с ним развлекался вездесущий Олег Рыбкин, и Театра им. Гоголя – здесь прозу осваивал недавний дебютант Дмитрий Петрунь.

Сказать, что спектакли получились разными – значит ничего не сказать. Разница между ними такая же, как между чистым кокаином и кокаином, разбавленным изрядной порцией аспирина. (Булгаковский Аметистов понял бы, о чем речь.) Порой с трудом верится, что они поставлены по одному и тому же произведению. Победителем, как ни странно, вышел Рыбкин, известный доселе как режиссер поверхностный. А Петруню, попытавшемуся добросовестно прочесть текст и изобразить «атмосферу», пришлось туговато.

Собственно, Рыбкин взял за основу даже не «Роман...», а пьесу петербургской драматургессы Натальи Скороход, которая перенесла место действия в морг, где бесславно окончил свои дни главный герой – Вадим Масленников, повеса и прожигатель жизни, поставивший над собой слишком жестокий эксперимент. Появилась закольцованность ситуации, к тому же возник новый персонаж – Главврач, эдакий Мефистофель, присутствующий за спиной у героя с самого начала и в финале с удовольствием получающий его душу. Сыгравший Главврача молодой актер Александр Устюгов подтвердил свой статус восходящей звезды РАМТа. Вообще создается впечатление, что актеры некоторым образом пошли наперекор режиссеру: соблюдая общий внешний рисунок, они выстраивают тонкую картину взаимоотношений, что Рыбкин, прямо скажем, никогда особенно не умел делать. В «Романе...» случился целый набор отличных актерских работ, но выделяются среди всех Степан Морозов – Вадим, и Ирина Низина – Соня Минц. Морозов, статный красавец с тяжелым влажным взглядом, играет человека, изначально очень незаурядного, одаренного от природы. Он рожден, чтобы властвовать, и все его поступки, от совращения невинной барышни до заступничества за проштрафившегося товарища, носят оттенок победительности. А Низина показывает Соню хрупкой, почти неземной женщиной, блоковской Незнакомкой, которой так идут папироса в тонких пальцах и старомодные туфельки. Ее прозрачные глаза сияют ярче бриллиантов, а голос рассыпается стеклянным звоном. Неудивительно, что Вадим не в состоянии овладеть такой женщиной – настолько непохожа она на остальных. И именно разрыв с нею становится началом конца: герой теряет все лучшее, что было ему дано жизнью.
Собственно, к спектаклю РАМТа только одна претензия: после сцены «посвящения в кокаинисты» очень хочется испробовать пресловутого зелья – так соблазнительно выглядит процесс...


Алиса Никольская
Русский курьер, 03.11.2004 г.