Рецензии на спектакли

Интервью, статьи

Ссылки:
«Севильский цирюльник»

Бомарше на марше

«Севильский цирюльник» Пьера Огюстена де Бомарше напомнил о здоровом площадном театре и временах Мольера. Огрубление игры, разборчивые и повторяющиеся знаки, упрощенная фабула — фарсовые и буффонадные приемы низкой комедии проводят здесь так, что зал ложится от хохота. Но мне кажется, что скоро начнут ходить на неотразимого Евгения Редько, чей Фигаро действительно лучше Фигаро Андрея Миронова, на Ирину Низину — Розину до кончиков пальцев и края нижней юбки и Елену Галибину — уморительную и нежную Марселину.

Детский театр — всегда театр участия. И публика до шестнадцати и старше неподдельно сопереживает раненной в ногу Марселине, ковыляющей с костылем, Левилю, бегающему с ночной вазой, — вездесущий Фигаро поставил ему некстати клизму. Для многих происходящее на сцене — это историческая мелодрама с элементами триллера, написанная заграничным автором, которого мало кто читал: в обязательной школьной программе этой пьесы нет, а на сцене «Цирюльник» не идет больше нигде. Как ни странно, но давно всеми пересчитанные розовые лепестки «легкой» комедии — любовь, честь, супружеская верность — непонятным образом распускаются здесь новым свежим бутоном.

Слуга двух и более господ — популярная тема сегодняшнего дня. Во французской драматургии слуги всегда играли важную роль: Сганарель, Фигаро, Рюи Блаз. Фигаро — то здесь, то там — если и обращается к графу Альмавиве (Алексей Мясников) «монсеньор», то только потому, что так принято. В остальном же никакой дистанции не соблюдает и подходит вплотную. Фигаро Евгения Редько — малый себе на уме, посмеивающийся и над успехом, и над провалом своих предприятий. Веселый и беспечный, как Арлекин, ловкий и умный, как Бригелла, его Фигаро похож на потомка масок старой итальянской комедии и играет такую же роль, как Чацкий у Грибоедова.

Ученик Марка Захарова режиссер Сергей Алдонин и потомственный сценограф Михаил Бархин обозначены оба в программке как постановщики. Возможно, поэтому сценическое пространство решено неутомительно и почти без изъянов. Многофункциональность декораций поражает воображение театрала, но выпускники средних школ, поглощающие боевики пачками, не ведут и ухом. Зря. Уши надо беречь в других ситуациях.
Формула Томаса Манна, не только утопическая, но и скептическая, хорошо отражает сложности и амбиции массового театра: «Театр — это возвышенное и детское времяпрепровождение, выполняет свою самую прекрасную задачу, когда он посвящает массу в народ».


Екатерина Васенина
Новая газета, № 12 17.0.2000 г.