Рецензии на спектакли

Интервью, статьи

Ссылки:
«Севильский цирюльник»

Только клеветы и не хватало

«Севильский цирюльник» в Российском академическом молодежном театре – дебют режиссера Сергея Алдонина.

Ничего чрезвычайного в искусстве не случилось. Но случилось прелестное и обаятельное – спектакль «Севильский цирюльник» в Российском академическом молодежном театре, режиссер-постановщик – Сергей Алдонин.
Это его первая работа и очень удачная. Он бы и раньше чего-нибудь поставил, но ведь только что закончил РАТИ в мастерской Марка Захарова. С чем и поздравляю... Марка Анатольевича.
Конечно, режиссер Сергей Алдонин мог бы, являя вкус и отсутствующую опытность, укоротить некоторые сцены и почетче связать между собой поступки и мотивы поступков персонажей. Впрочем, чего только из партера не покажется.

Признаться, шел на премьеру, предвкушая Фигаро в исполнении Евгения Редько, просто рожденного для этой роли. Актера необычайной внутренней и внешней пластики. И Фигаро, действительно, виртуозно вылеплен... Но, понимаете ли, все актеры в спектакле будут не хуже.
А к работе Сергея Серова в роли Бартоле я бы отнесся даже с почтением. Он глубже остальных решил свою задачу. Посреди пиршества забавностей Бартоле трагичен, наивно трагичен. Юмором окрашивать трагедию – дело тонкое, кружевное.
Ну, Розина – роль выигрышная, есть чем подкупить зрителя в любом, даже незадавшемся театре. Чтобы отличиться в череде всевозможных Розин, одного таланта недостаточно, тут надобен личный облик актрисы. Не обличие, а облик. Красива ли Ирина Низина? Да чего уж там! Но при этом такое обаяние, такая невыносимая для мужчин, коварная женственность. Я бы лично от такой держался подальше. Впрочем, не станем зарекаться.
Правда, Розине стоило бы оказаться менее актерски «щедрой». Иной раз хорошо бы притихнуть и поглядывать умными глазками на разбушевавшихся мужчин. Уж больно непрерывно околдовывает.

Случилось необычное и с графом Альмавива. Благодаря Алексею Мясникову. Обычно «альмавивы» – типы довольно поганые, эдакие самовлюбленные павлины – красавцы превыше всего! Действительно красивый Алексей Мясников наделен от природы «положительным обаянием». Он не самовлюблен, а влюблен, что для «героя-любовника» не частый на театре случай. А по мне так даже проглядывает в Алексее Мясникове интересный характерный актер. Да в роли того же Фигаро.
Хотел бы только вот что заметить. Не то чтобы я никак не могу выдавить из себя по капле раба, но Альмавива все-таки граф. А тут каким-то образом оказывается «на подхвате» у парикмахера Фигаро. Это возможно как внутреннее состояние, но от вельможных повадок никуда не деться. Граф – он, знаете ли, граф и есть.

Случились в спектакле и два события, о которых вроде бы нам по эту сторону рампы и знать не положено.
В пьесе господина Пьера-Огюстена Карона де Бомарше никакой служанки Марселины нет. Всего лишь реплика: «Марселина заболела». Но зато в театре есть великолепная комедийная актриса Елена Галибина. Она из тех, кому на сцене привольно, так бы никуда с нее и не уходила. И вот неуемная Елена Галибина подалась в драматурги. То есть сочинила себе роль Марселины. И эта Марселина без единого слова стала роскошным акцентом, даже ритмом спектакля. Вообще-то господин Бомарше имеет полное право подать на госпожу Галибину жалобу в комитет по авторским правам. Но я бы ему этого делать не советовал.
И еще коллизия, которую обожают анналы истории театра. Вдруг скоропостижно заболел артист! И театр был вынужден с ходу (в программку карандашом вписали) на сцену вместо больного артиста выпустить здоровенного студента 3-го курса РАТИ (мастерская Алексея Бородина), то есть Сашу Гришаева. И такой получился прелестный увалень со своим, извините, ночным горшком, словно сто лет репетировал. Когда-нибудь в старости почтеннейший Саша будет рассказывать внукам: «Помнится, у нас артист заболел».

Надо признаться, сидючи в партере, я испытывал некий каприз. Уж так просилась в спектакль восхитительная музыка одноименной с ним оперы Россини «Севильский цирюльник». А уж когда великолепно Юльеном Балмусовым вылепленный дон Базиль стал рассказывать словами о клевете, я чуть сам не запел гениальную арию «Клевета». Но не запел. Что и к лучшему. И все-таки хотелось бы, да просто просится, чтобы музыка великого Джоаккино Россини сопровождала спектакль. И тогда я написал бы: «Хороша в спектакле и музыка».


Эдуард Графов
Вечерняя Москва, №35(22863), 23.02.2000 г.